А. Сухарь: Секреты Великой Победы 9 Мая 1945

ЧАСТЬ 1. МЫ НАЙДЁМ ЗДЕСЬ СМЕРТЬ

77 лет назад гитлеровская Германия и нацистская Европа проиграли Советскому Союзу в Великой Отечественной войне. 9 мая 1945 года маршал Георгий Жуков принял капитуляцию гитлеровцев. Сам Гитлер к тому моменту был уже мёртв, как и большая часть руководства той – нацистской - Германии. Перед смертью нацист №1 неоднократно повторял в застольных беседах, что Германия многого не понимала о нашей стране и, как оказалось, совсем не знала советский народ.

В годовщину Великой Победы попробуем же разобраться, в чём ошиблись немецко-фашистские захватчики, и где были их фатальные просчёты относительно Советского Союза и людей, проживающих на этой территории.

МЫ НАЙДЕМ ЗДЕСЬ СМЕРТЬ

Накануне вторжения нацистов на территорию СССР Имперское министерство народного просвещения и пропаганды Германии во главе с доктором Геббельсом – главным идеологом Третьего Рейха, по конспектам которого, складывается ощущение, живёт сегодня и современное руководство Украины, и правящие круги целого ряда западных стран, создала очень сильный негативный образ Советского Союза в глазах большинства германцев и немалого количества европейцев.

Гитлеровская пропаганда объединила представителей всех этносов СССР в одном определении – «русские», после чего их представляли для европейского информационного потребления отсталыми, глупыми, дикими, трусливыми, лишенными всякой духовности, интеллекта и даже элементарной способными постоять за свою Родину людьми второго сорта, которыми управляют евреи и коммунисты.

На евреев и коммунистов навешивалось абсолютно всё зло мира, от них исходила угроза, по мнению нацистов, для всего человечества а, значит, оправдывало вторжение Германии на территорию СССР и делало их действия вполне себе в духе нацистской доктрины верными и адекватными текущему моменту.

При этом, чтобы не было никаких иллюзий у современных сторонников Третьего Рейха, в первую очередь, на Украине и частично в России, никакого блага нашим народам нацисты не могли принести ни тогда, ни сейчас, о чём красноречиво говорят немецкие источники. Например, прямее и откровеннее, нежели Герман Геринг (один из руководителей Третьего Рейха, казнённый после войны по приговору Нюрнбергского трибунала), в этой ситуации ничего и не скажешь.

«Мы — национал-социалисты — сознательно выступаем против фальшивой мягкости и фальшивой гуманности... Мы не признаем заумных адвокатских выдумок и хитроумных юридических тонкостей…Никаких благ мы на Украину, в Крым или Белоруссию, на Кавказ или в Московию не несём…[нацисты] посланы туда не для того, чтобы работать на благосостояние вверенных… народов, а для того, чтобы выкачать вcё возможное...Я намереваюсь грабить и [грабить] именно эффективно. Всё, что может быть пригодно для немцев на Востоке, должно быть молниеносно извлечено и доставлено в Германию», - говорил Геринг.

Подверженные пропаганде, солдаты армии вторжения были настроены очень оптимистично относительно этой военной кампании. Как вспоминал Лотар Фромм, офицер-корректировщик Вермахта, приказ о наступлении на СССР стал избавлением «от непонятного и томительного ожидания на восточных границах Германии. Опытные солдаты, захватившие уже почти всю Европу, принялись обсуждать, когда закончится кампания. Слова Бенно Цайзера, тогда еще учившегося на военного водителя, отражают общие настроения: «Все это кончится через каких-нибудь три недели…другие были осторожнее в прогнозах - они считали, что через 2-3 месяца».

Однако были и другие мнения. Например, обер-лейтенант из 8-й силезской пехотной дивизии Эрих Менде вспоминал:

«Мой командир был в два раза старше меня, и ему уже приходилось сражаться с русскими под Нарвой в 1917 году, когда он был в звании лейтенанта. «Здесь, на этих бескрайних просторах, мы найём свою смерть, как Наполеон», - не скрывал он пессимизма... Менде, запомните этот час, он знаменует конец прежней Германии».

Перейдя советскую границу, гитлеровцы были поражены тем, что реальность совсем не соответствовала навязанным им представлениям.

МАССОВЫЙ ГЕРОИЗМ

Руководство Третьего Рейха совершенно не учло, С КЕМ и С ЧЕМ, на самом деле, им придётся столкнуться на территории Советского Союза. Они не отдавали себе отчёт в том, ЧТО это за народ такой – советский, объединивший вокруг исторической Руси столько разных и самобытных этносов, и КАКАЯ это, в итоге, сильная и непобедимая страна – Союз Советских Социалистических Республик, за которой стоит не только новый прогрессивный общественный строй, но и тысячелетняя истории России, её наследие, традиции и великие победы.

Командование армии гитлеровцев отводило всего лишь 30 минут на взятие наших пограничных рубежей. Советские же пограничники, первыми среди солдат Красной Армии и органов НКВД встретившие немецко-фашистских захватчиков 22 июня 1941 года, держали оборону сутками, неделями, месяцами.

Первое грандиозное удивление у немцев вызвали защитники Брестской крепости, которую, как они признавались своим близким в письмах, «защищали пограничники и женщины, – все погибли, но не сдались». Среди гитлеровцев даже стало очень почётным сделать фото на фоне впоследствии известной каждому советскому школьнику надписи, сделанной последним защитником Бреста – «Умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина».

Оборона Севастополя и вовсе вошла в историю Великой Отечественной войны, как удивительный пример жертвенности и героизма нашего народа в те роковые для страны годы. Как и во время Крымской войны XIX века, когда русские воины держали оборону против армий трёх империй – Британской, Османской и Французской – 349 дней, в годы Великой Отечественной Севастополь проявил невероятный характер и героический дух, сражаясь с захватчиками 250 дней и ночей (с 30 октября 1941 года по 4 июля 1942 года).

Из 485 западных пограничных застав ни одна не отошла назад без приказа, 12 и вовсе не были взяты – их пришлось, в итоге, обойти. И это сопротивление врагу было очень сильным во всех родах войск Красной Армии и органов НКВД, в партизанских соединениях, это было на всех территориях, куда приходили гитлеровцы.

Да, безусловно, были и трусы, были и предатели, были и перебежчики в рядах самой Красной Армии, из числа «бывших граждан» или «бывших подданых» нашей страны, из представителей русской (и других этносов нашей страны) эмиграции. Но их оказалось настолько мало на фоне немецких ожиданий и представлений, с одной стороны, и той реальности, в которой массовый героизм стал единственно верным ориентиром поведения для советских граждан, для русского человека, в том числе, и за рубежом, что для Германии это, в итоге, обернулось фатальным крахом.

Никогда ранее армия Третьего Рейха не сталкивалась с таким сильным сопротивлением: Австрию, Бельгию, Данию, Лихтенштейн и Люксембург гитлеровцы взяли вообще без потерь, потратив на каждую по 1-2 дня. В Чехословакии они потеряли 25 человек, Югославии – 562, Норвегии – 5300, потратив 1-2 недели на оккупацию каждой. Единственные более-менее крупные потери во Второй мировой войне до вторжения в СССР германцы понесли в польской кампании – более 44 тысяч человек и французской – 156 тысяч человек, потратив на эти страны – 36 и 42 дня, соответственно.

Для сравнения – в войне против СССР гитлеровцы ежесуточно теряли почти 3 тысячи человек, война продолжалась 1418 дней и ночей (с 22 июня по 9 мая 1945 года), Гитлер и его союзники смогли только временно оккупировать отдельные регионы европейской части СССР и в итоге в этой войне проиграли. Потери Германии составили 7 181 100 человек, а их союзников, пришедших на территорию нашей страны вместе с армией Гитлера – 1 468 145 человек.

Письма родным и личные дневники гитлеровцев открывают полную картину сопротивления красноармейцев врагу и показывают беспрецедентный героизм и образец жертвенности советского солдата ради своей Родины.

«Во время атаки мы наткнулись на лёгкий русский танк Т-26… тут же его щёлкнули прямо из 37-миллиметровки… стали приближаться, из люка башни высунулся по пояс русский и открыл по нам стрельбу из пистолета. Вскоре выяснилось, что он был без ног, их ему оторвало, когда танк был подбит. И, невзирая на это, он палил по нам из пистолета!» - это пишет рядовой артиллерист противотанкового орудия гитлеровцев в своём дневнике. Таких записей были тысячи. Десятки тысяч. Их находили среди тел убитых гитлеровцев.

Пройдя всю Европу фактически без потерь, грозный 3-й батальон 18-го пехотного полка группы армий «Центр», насчитывавший 800 человек, внезапно был обстрелян 5-тью выжившими советскими солдатами из целого подразделения. «Я не ожидал ничего подобного, – рассказал командир батальона майор Нойхоф в письме своему батальонному врачу. – Это же чистейшее самоубийство атаковать силы батальона пятеркой бойцов».

«Мы почти не брали пленных, потому что русские всегда дрались до последнего солдата», - пишет танкист группы армий «Центр» Шольц в дневниковых записях, и это более, чем красноречиво.

Конечно, немцы сталкивались с подвигами солдат других армий и до вторжения в СССР. Но то были отдельные случаи, здесь же героизм носил массовый характер. Это пугало гитлеровцев, но одновременно и восхищало.

КАЧЕСТВО АРМИИ

Любой настоящий солдат и, тем более, воин всегда уважает сильного противника. И большинство гитлеровских военных (именно военных Вермахта, не эсэсовцев) после первых боев на территории Советского Союза, увидев массовый героизм советских солдат, их жертвенность и подвиги, стало проникаться всё большим и большим уважением к бойцам Красной Армии.

В дневниках воюющих немцев той поры можно было встретить такие записи: «Уже понятно, что плохую страну защищать до последней капли крови не станут… народ без храбрости и без такой духовности, как русские, на подвиги просто не способен».

Мужество советских солдат, их выносливость и умение хорошо воевать разбивало «в пух и прах» геббельсовскую пропаганду на поле боя. Об этом писали в дневниках, в письмах домой и рядовые гитлеровской армии, и офицеры. Все сходились во мнении, что не могли даже подумать о таком исходе военной кампании на территории СССР. Ошибочность представлений о быстрой победе – блицкриге - признавали и генералы. К примеру, генерал-майор  авиации – люфтваффе Гофман фон Вальдау признавался:

«Качественный уровень советских лётчиков куда выше ожидаемого… Ожесточённое сопротивление, его массовый характер не соответствуют нашим первоначальным предположениям. Лётчики-асы из СССР не перестают удивлять наших асов».

И это были не просто слова из дневниковых записей, за ними стояла трагическая реальность для немецкой армии. Только в первый день войны люфтваффе потеряли до 300 самолетов. И это было только начало.

Впоследствии и русский лётчик Александр Покрышкин, и украинец Иван Кожедуб, и ночные ведьмы Марины Расковой, освобождавшие Крым, и множество других героев советской авиации станут настоящим кошмаром для германской армии, как в небе, так и на земле.

А когда 22 июня советские летчики стали применять таран немецких самолетов, как это делал Виктор Талалихин, то привели этим противника в настоящий ужас. Никогда ранее за всё время Второй мировой войны военно-воздушные силы Третьего рейха, которыми командовал любимец Гитлера Герман Геринг, не несли таких катастрофических потерь.

Не отставали от лётчиков и подразделения сухопутных войск, которые также упоминались немецким командованием и в дневниках, и в мемуарах, и в вышедших уже после войны книгах о важных сражениях Великой Отечественной глазами немцев. Генерал Фридрих фон Меллентин в книге «Танковые сражения» вспоминал, что для красноармейцев не существовало препятствий:

«…в болотах, дебрях, топях, степях. Везде они чувствовали себя, как дома (впрочем, они и были дома)… Русский солдат переправляется через широкие реки на подручных средствах, повсюду прокладывает дороги. И уже сразу по ним движутся танки. В несколько дней они делают гати через непроходимые топи. И по ним уже идёт армия. Невероятно».

Многие упоминали, как быстро Красная Армия учится на ошибках, как превращает опыт вчерашних поражений в сегодняшние победы. Немало удивлений вызывало и быстрое пополнение действующих войск солдатами из подразделений резервистов. Логистика в этих сложных военных, географических, природных условиях в Красной Армии была просто запредельного уровня, что не могло не удивлять немцев.

Как не могла не остаться незамеченной советская медицина, особенно в боевых, военных условиях. Именно в годы войны были разработаны вакцины против «малой чумы», тифа, туберкулёза и других заболеваний. Изобретены десятки антибиотиков, в том числе, пенициллин и грамицидин. Созданы профилактические центры и службы, которые ещё десятки лет работали после войны – вплоть до развала Советского Союза.

Перед медициной в первую очередь стояла задача: «Каждый возвращенный в строй воин – это наша победа. Это победа воинской части, в ряды которой вернулся старый, уже закаленный в сражениях воин».

То, как работали госпитали на передовой, как выполняли свою работу и отдельные служебные задания военные врачи и медсестры Красной Армии в экстремальных условиях, как разворачивалась и при необходимости сворачивалась и эвакуировалась госпитальная служба – не имеет аналогов в той войне.

Уже после битвы за Москву в 1941 году среди немцев ходила такая поговорка: лучше пройти три польских или французских военных кампании, чем одну русскую. К 1945 год уже говорилось: лучше 30-ть французских и 30-ть польских - вместе взятых, чем одна – в России».

ПРАВОСЛАВНАЯ ВЕРА

Русская православная церковь стала для гитлеровцев самым большим фактором неожиданности, а её гражданская и патриотическая позиция в годы Великой Отечественной войны полностью разрушила планы немцев и их союзников иметь прочный тыл на территории Советского Союза. Ведь на священнослужителей православных храмов и церквей, представителей монашества, особенно пострадавших на ранних этапах становления советской власти, оказавшихся на периферии общественной и духовной жизни в стране победившего атеизма, немцы имели особые виды. По задумке нацистов, церковь должна была стать не просто главным союзником гитлеровцев в борьбе с правящим в СССР режимом, но и помогать в идеологической работе армии вторжения, оправдывать в глазах населения их действия на оккупированных территориях.

Но реальность оказалась совершенно иной. Германия и её союзники напали на СССР в праздничный для православных день – Собор всех святых, в земле Русской просиявших. И в первые же дни войны митрополит Сергий обратился к прихожанам с просьбой не слушать нацистскую пропаганду, не обманываться насчёт намерений гитлеровцев и встать на защиту своей Родины.

Его обращение к православным верующим нашей страны до сих пор считается одним из выдающихся образцов патриотической речи:

«Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла шведского, Наполеона. Жалкие потомки врагов православного христианства хотят ещё раз попытаться поставить народ наш на колени пред неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью Родины, кровными заветами любви к своему Отечеству.

Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божией помощью и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении, потому что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своём долге перед Родиной и Верой и выходили Победителями.

Не посрамим же их славного имени и мы — православные, родные им и по Плоти, и по Вере».

Во многих православных приходах начались богослужения, храмы и церкви были открыты круглосуточно, в них битком было народу. Русская Православная Церковь по всей стране стала собирать средства на подарки армии, на лекарства раненым, на любую действенную для Великой Победы помощь.

Так, в 1942 году митрополит Сергий обратился к прихожанам с призывом собрать средства на сооружение танковой колонны имени Дмитрия Донского. В Москве собрали более 2 миллионов рублей – огромная (по советским меркам) сумма. В блокадном (!!!) Ленинграде был собран ещё 1 миллион. А всего по стране церковь собрала более 8 миллионов советских рублей, на которые эта колонна (19 танков) была создана и впоследствии уничтожила более 2 тысяч немцев, более 100 пулемётов, около 100 автомобилей, 40 артиллерийских орудий, 17 бронетранспортёров и 38 вражеских танков.

На деньги верующих также в дальнейшем была построена авиаэскадрилья Александра Невского и самолеты сибирской эскадрильи «За Родину». Всего на нужды фронта в годы Великой Отечественной войны церковью было собрано более 300 миллионов рублей.

Это не могло остаться не замеченным со стороны советского правительства. По всей стране стали снова открываться храмы. Из мест заключения были освобождены все осужденные по политическим статьям священники. Прекратил своё существование Союз воинствующих безбожников СССР. Были закрыты все антирелигиозные музеи и клубы.

1418 дней и ночей (с 22 июня по 9 мая 1945 года) Русская Православная церковь молилась за победу нашего народа, невзирая на бомбежки, обстрелы, голод, еле держась на ногах. И все храмы на неоккупированной части Советского Союза были переполнены людьми. В 1943 году, наконец-то, был избран Патриарх всея руси Сергий. Вплоть до смерти Сталина церковь больше не уходила на периферию общественной и духовной жизни нашей страны, а стала, наоборот, важным общественным институтом духовно-нравственного и патриотического воспитания советской личности. И этого немцы точно никак не могли ожидать.

Александр Сухарь, директор Южно-Российского центра развития парламентаризма, кандидат политических наук

Фото материала: © А4 НОВОСТИ