История Черноморского флота. Затопление эскадры в 1918 году

Любой человек, приехавший в Севастополь хоть на один день, непременно видел символ города – памятник затопленным кораблям.

Этот величественный монумент воздвигнут посреди морской глади в 1905 году, в ознаменование завершения Первой обороны Севастополя. Тогда в 1854 году, адмиралы Нахимов, Корнилов, Истомин, приняли тяжелое для моряка, но как показало время, верное решение – затопить на рейде корабли черноморского флота, чтобы преградить вход в бухту, а значит в город, вражеской эскадре.

Туристы часто спрашивают, как пройти к памятнику утонувшим или погибшим кораблям. Их всегда вежливо поправляют – памятник называется затопленным кораблям. Они не тонули и не гибли. Их затопили собственные экипажи.

Это событие широко освещено в исторической литературе и различных путеводителях по Крыму и Севастополю.

Гораздо меньше известно второе затопление черноморской эскадры.

Это произошло 18 июня 1918 года на рейде Новороссийска. В этот день был затоплены корабли Черноморского флота отказавшиеся сдаться немецким войскам.

Решение уничтожить корабли было принято в Москве после заключения Брестского мира, по условиям которого Россия выходила из Первой мировой войны и соглашалась на множество тяжелых для страны требований, прежде всего территориальных. Среди них было и требование признать независимость Украинской народной республики. Впрочем, УНР просуществовала недолго. Уже в апреле 1918 на ее месте возникла Украинская держава гетмана Павла Скоропадского, главной военной силой которой стали оккупировавшие украинскую территорию германские и австрийские войска. Они, почти не встречая сопротивления, быстрым маршем двигались к Крыму, произвольно включенному в состав державы Скоропадского.

Оккупация Крыма означала потерю Черноморского флота.

29 апреля, командующий флотом вице-адмирал Михаил Саблин отдал приказ поднять на кораблях Украинские флаги, надеясь, что они защитят от притязаний немецкой армии.

Это решение через 90 лет аукнулось севастопольцам. В 2008 году украинские власти Севастополя, решили увековечить это событие, установив в самом сердце Севастополя, на Графской пристани, мемориальную доску.

Но восставший народ, прорвав оцепление моряков, ворвался на пристань, сорвал со стены злосчастную табличку, которая на катере была вывезена в море и утоплена посреди бухты.

Тогда, в 1918 году, не все экипажи подчинились приказу комлота. Часть кораблей ушла в Новороссийск.

2 мая в Новороссийске оказались сосредоточены все боеспособные корабли Черноморского флота: два линкора, десять эсминцев и шесть миноносцев, а также сторожевые катера, транспорты, корабли обеспечения. Подводный флот так и не сумел покинуть гавань, но и сдаваться не собирался: большинство подлодок были приведены в негодность, что послужило причиной жесткого преследования  их экипажей со стороны германских оккупационных властей.

В «независимом» Киеве опомнились с опозданием. Последовал грозный приказ от возглавившего немецкую оккупационную администрацию прусского генерал-фельдмаршала Германа фон Эйхгорна. Он требовал немедленно вернуть корабли в Севастополь и сдать их немецкому командованию.

В Москве уже ясно понимали сложившуюся ситуацию. Начальник Морского Генерального штаба, член Высшего военного совета РСФСР Евгений Беренс представил главе Совнаркома Владимиру Ленину доклад о последствиях передачи Черноморского флота, в котором отмечалось:

«Германия желает, во что бы то ни стало завладеть нашим флотом... Наши суда в Новороссийске попадут в руки даже не Украины, а Германии и Турции и создадут этим в будущем господство их на Чёрном море… Все эти условия показывают, что уничтожение судов в Новороссийске надо произвести теперь же».

Резолюция председателя совнаркома была короткой и однозначной: «Флот уничтожить немедленно».

Утром 18 июня в Новороссийск прибыл из Москвы заместитель наркома по военным и морским делам Федор Раскольников с единственной целью, руководить затоплением остатков Черноморского флота. Поскольку за время стоянки в новороссийской гавани подавляющее большинство матросов и многие офицеры попросту дезертировали, вывести далеко в море оставшиеся корабли было невозможно, их решили топить прямо на рейде. Команду удалось сохранить только на эсминце «Керчь»: именно его командир и стал ответственным за проведение операции.

Операция по затоплению флота началась в 16 часов. На всех кораблях Черноморского флота, выстроившихся в Новороссийской бухте, был поднят сигнал «Погибаю, но не сдаюсь!».

После этого «Керчь» выпустила торпеду по эсминцу «Фидониси», что стало сигналом для остальных вымпелов: на них остатки команд подорвали основные механизмы и открыли кингстоны. А «Керчь» ушла к «Свободной России», чтобы своими торпедами потопить и ее. Правда, сделать это удалось далеко не с первой попытки. Из двух первых торпед в цель попала только одна, взорвавшись под боевой рубкой. Тогда «Керчь» выпустила третью, попавшую в корму линкора, но и это не пустило бывшую «Императрицу Екатерину Великую» на дно. Четвертая торпеда взорвалась в районе кормовой башни главного калибра, тоже не причинив кораблю видимых повреждений, пятая и вовсе вошла в режим циркуляции и повернула на обратный курс. И только шестым выстрелом «Керчь» сумела, пробив корпус, уничтожить сопротивлявшийся гибели линкор.

После того как корпус «Свободной России» скрылся под водой, миноносец «Керчь» пошел по направлению к Туапсе.

Около 10 часов вечера 18 июня, при подходе к Туапсе, с миноносца «Керчь» была послана радиотелеграмма следующего содержания:

«Всем. Погиб, уничтожив часть судов Черноморского флота, которые предпочли гибель — позорной сдачи Германии. Эскадренный миноносец «Керчь».

19 июля 1918 года в Туапсе, экипаж затопил свой эсминец.

Линкор «Свободная Россия» и эсминец «Громкий» до сих пор лежат на дне Новороссийской бухты. Остальные корабли и суда полностью или частично были подняты.

Но эта история была бы неполной, если не вспомнить о некоторых кораблях, которые предпочли, вернувшись в Севастополь сдаться врагу.

В ночь на 17 июня в сторону Севастополя ушли линкор «Воля», шесть эсминцев, вспомогательный крейсер «Троян» и плавбаза «Креста». Перед выходом их экипажам пришлось пережить неприятные минуты. На эсминце «Керчь» был поднят сигнал: «Судам, идущим в Севастополь: позор изменникам России!».

Они, в конце – концов, оказались во французской Бизерте, откуда им так и не довелось вернуться на родину.

Это была «черноморская Цусима», по степени позора сравнимая со сдачей кораблей отряда 2-й флотилии Тихого океана контр-адмиралом Николаем Небогатовым в 1905 году.