Загадки истории: Почему рабочих Морзавода не брали в вытрезвитель?

После окончания Гражданской войны и последующего становления на территории России органов Советской власти, в том числе милиции, Севастополь, как и многие города того периода, буквально захлестнула волна организованной преступности. Это было обусловлено многими объективными причинами: сложным экономическим положением молодого государства, чрезвычайно низким уровнем жизни населения и практически полным отсутствием материального обеспечения милиции. Всё это способствовало появлению многочисленных банд и всевозможных шаек, которые в отличие от милиционеров были хорошо вооружены и обеспечены транспортом. Очерк по воспоминаниям очевидцев тех дней подготовила главный хранитель Народного музея Севастопольской полиции (милиции) им. М.С. Казакевича Ольга Кашицына.

Борьба с бандитизмом

В начале 20-х годов прошлого века с участием работников милиции в районе Байдарских ворот была выявлена и ликвидирована контрреволюционная банда, состоявшая из нескольких сот человек. У бандитов оказалось два пулемета, запас взрывчатки и другое вооружение. В Балаклаве была обезврежена банда из 400 человек. В ней состояли бывшие флотские офицеры. Изъято три пулемета, много винтовок и другого оружия, большое количество золота и серебра. Задачей контрреволюционных формирований был подрыв пороховых погребов в Сухарной балке и минирование кораблей ЧФ.

Приказом по милиции Крымской ССР № 171 от 26 сентября 1923 года сотрудникам и командному составу Севокрмилиции и угрозыска объявлена благодарность, т. к. аппарат регистрации преступников по оборудованию и ведению в нём работы мог служить примером для всех отделений угрозыска Крымской республики.

В информационном докладе начальника Севрайгормилиции за 1-й квартал 1925 года Центральному Административному Управлению Крыма содержатся сведения по результатам работы отделения уголовного розыска:

«Из наиболее характерных преступлений и задержаний:

1. Задержана группа налётчиков в составе 4-х человек, совершившая вооружённое ограбление в деревне Дуванкое, при них обнаружено оружие;

2. Задержана бандгруппа Звездина, Пиндуса и других, приехавших из Одессы. Группа совершила четыре вооружённых ограбления;

3.Ликвидирована группа налётчиков в числе пятерых человек под руководством Якова Ефимова по кличке «Яшка-чабан», совершивших в пределах Севастополя и Симферопольского района более 20 вооружённых налётов. Преступники сознались в 18-ти налётах, оружие прятали в пещерах;

4. Вооружённое ограбление севастопольского отделения «Всероссийского кооперативного банка» 25 марта в 13 часов 15 минут четырьмя хорошо вооружёнными бандитами-налётчиками. Принятыми мерами двое налётчиков задержаны в Бахчисарае, каковые при задержании оказали вооружённое сопротивление, убив и смертельно ранив при этом уполномоченного Бахчисарайского УРО Невинского и старшего охраны поезда… Начальник Севрайгормилиции – Якобсон».

Люди  и судьбы

…По-разному складывались судьбы сотрудников севастопольской милиции.

Первый комиссар милиции Корабельной стороны Михаил Алексеевич Жужа, рабочий Морского завода, в 1942 году был оставлен в Севастополе для подпольной работы. В феврале 1943 года выдан предателем фашистам и расстрелян.

Сотрудником секретной части УГРО Севастополя в 1920-х годах являлся Касриель Менделевич Рудин, возглавивший Московский уголовный розыск в 1939–1943 годы. В 1925 году в структуру Управления милиции входили: службы милиции, административного надзора, уголовного розыска, ведомственной милиции.

Личный состав ведомственной милиции охранял госучреждения, магазины, склады, заводы (мыловаренный, хлебозавод, холодильник, макаронную фабрику и некоторое время Морзавод и др.) и наряду с этим активно участвовал во всех операциях и других мероприятиях вместе с УРО и милицией.

В 1925 г. на митинге рабочих Морского завода был рекомендован собравшимися, как порядочный и честный товарищ, на должность начальника Севастопольской милиции рабочий Иван Васильевич Романченко.

«Трудно было осваивать это всё, пришлось много читать и изучать законодательство и в то же время руководить таким ответственным делом, но справился, одолел всё, втянулся в работу. Бывали разные дела и явления, но вот однажды ко мне зашёл дежурный по управлению нач. службы милиции т. Романов и доложил, что в комендатуре у нас находятся 5 человек задержанных в пьяном виде, и эти люди требуют меня и зовут как-то нехорошо. Я спрашиваю, то есть как это нехорошо, говорите. Да мне неудобно Вам сказать, товарищ начальник. Ну говорите же, что с этого, мне же надо знать. Он говорит: «Они кричат – дайте нам нашего Ванюшку, где он? Он ваш начальник, а наш рабочий, дайте нам его».

Что мне оставалось делать? Я встал и вышел в дежурную комнату, где были эти товарищи. Я глазам своим не поверил, это были старые рабочие Морзавода, нашего механического цеха. Увидев меня, они ко мне подошли вплотную и при всех собравшихся работниках милиции начали говорить, что мы тебя послали сюда, чтобы ты нас сажал в каталажку, да? Отвечай, что молчишь? А я стоял и думал, что мне с ними делать? Пьяных я должен задержать до вытрезвления, а их я разве могу? И вдруг я слышу, кто-то мне на ухо говорит: «Ну что, Ванюшка, уж если надо, то тово, значит надо посадить, отоспимся и здесь, не большая беда». Мне стало совсем неловко, ведь говорит самый старший из них, и я не посмел ему ничего сказать. Я сейчас же дал распоряжение дежурному, чтобы их усадили на извозчиков и развезли по домам, что было и сделано. Я долго ещё стеснялся этих товарищей, которые присутствовали при этом происшествии.

В работе милиции каждый день приходилось разбираться со всевозможными делами. Главное, что было, – это выезды опергруппы на налёты банд, орудовавших в районе. Всё, что вёз крестьянин на базар в Севастополь, всё банды грабили и убивали крестьян. Было трудно крестьянину проехать в город, чтобы его не ограбили, и подвоз продуктов в город был ограничен, ну а если кто из крестьян и прорывался в город, то на обратном пути у него банды забирали вырученные деньги, причём редко не убивали при грабеже крестьян. Помню, ко мне ночью позвонил начальник розыска т. Дымшиц М. и доложил, что выезжает на Сапун-гору захватить бандитов, которые остановили сгруппировавшихся крестьян в несколько подвод, ехавших в город, и просил моего участия. Я немедленно одел шинель и через 3–5 минут мы уже мчались на своей автомашине в сопровождении сотрудников милиции и розыска. Не доезжая далеко до Сапун-горы, мы погасили фары и стали пробираться к месту нападения бандитов. Когда затемнелись на горизонте подводы крестьян, мы спешились и стали продвигаться к ним навстречу. Все четыре подводы были пусты, лошади шли медленным шагом, а в подводах лежали три человека крестьян, связанных и один раненый ножом. Бандиты, увидев наше приближение, залегли по обе стороны шоссе в кюветы и оттуда открыли по нам огонь. В результате мы захватили двух человек бандитов, а остальных трёх человек задержали на другой же день далеко от Севастополя. У нас всё прошло благополучно, все остались целыми, если не считать, что у меня была прострелена пола шинели, а у кого-то из ребят – револьверная кобура. На другой день пришлось преследовать грабителя по улицам города. Он ограбил кассира, который выходил из банка с чемоданчиком денег. Бандит был ранен на Матросском бульваре, и, несмотря на то, что он не мог бежать уже, отстреливался лёжа. Так он и был задержан вместе с чемоданчиком денег. А на завтра опять другое...».

В 1928 году Романченко был награждён знаком Крымского ЦИК «За самоотверженную работу в милиции Крымской республики», в 1929 году – назначен на должность начальника Административного отдела (милиции) Крыма, заместителем наркома внутренних дел Крымской ССР. А в 1930 г. по собственному желанию вернулся к станку на Морской завод.

Во имя сохранения революционного порядка

В конце 1920-х годов профессионализм сотрудников севастопольской милиции, уровень оперативной работы значительно возрос.

После девятибалльного землетрясения в Крыму в сентябре 1927 года центральная советская газета «Московская правда» писала: «Благодаря хорошей организованности и бдительности севастопольской милиции народ был спокойный, все квартиры остались нетронутыми, несмотря на то, что почти все были не закрыты. При большом количестве беженцев с Южного берега Крыма порядок в городе был сохранён».

Городская газета «Маяк Коммуны» в ноябре 1927 года сообщала о торжественном вечере в клубе имени Ф. Энгельса, посвящённом десятилетию Рабоче-Крестьянской милиции. На вечере был заслушан доклад начальника административного отдела Дмитриева о проделанной за 10 лет работе: «Выполнила ли милиция задачи, возложенные на неё революцией? Их она выполнила с честью. Много светлых страниц вписано ею в историю борьбы за завоевания Октября, сколько жертв понесено ею на многочисленных внутренних фронтах по борьбе с контрреволюцией и уголовным бандитизмом. Ещё не так давно, 3-4 года тому назад, положение милиции было невероятно тяжёлым. Несмотря на тяжёлые условия, борьба за установление твёрдого революционного порядка по охране жизни и имущества трудящихся увенчалась успехом. Теперь милиция значительно пополнена в своём составе, обута и одета, материально лучше обеспечена и хорошо вооружена. Оборудовано общежитие, а с 16 ноября открывается столовая. Сотрудники наружной милиции, уголовного розыска и исправдома получают возможность в лучших условиях нести службу по охране населения от уголовного элемента, по поддержанию революционного порядка».

Председатель исполкома Циммер зачитал фамилии сотрудников, награждённых жалованными грамотами, портфелями с серебряными монограммами, серебряными портсигарами, часами, серебряными и бронзовыми знаками РСФСР, нагрудными знаками Крымского ЦИКа и почётным оружием. Роль милиции, её самоотверженная служба по охране интересов трудящегося населения была подчёркнута в многочисленных приветствиях делегатов партконференции, председателя Горсовета, представителей Исполкома, особого отдела и ОГПУ, Морского завода.

Фото: При подготовке статьи использованы материалы «Народного музея Севастопольской полиции (милиции) им. М. С. Казакевича» и журнала «Полиция Севастополя»